Публикация выглядит как интервью. Вопросы задавала руководитель проекта Наталья Соболевская.
Н.С.: Что вас вдохновляет писать стихи?
Я: Меня вдохновляет ощущение скоротечности жизни и желание оставить печатное слово.
Шепчи мне, ветер
Шепчи мне, ветер, что жизнь не вечна,
Что бренность мира познал сполна.
Я все же буду считать беспечно,
Что после стужи придет весна.
Кружитесь, листья, в последнем танце,
И подпевайте всем сквознякам.
А я не верю богатству глянца,
Багрянцу, злату и всем лжецам.
Пусть свет тускнеет, пусть дождь полощет,
И зимний холод мне дует вслед,
Мне в вечность жизни поверить проще,
И в то, что смерти на свете нет.
Н.С.: Есть ли у Вас положительный, позитивный стих, который может поднять настроение? В каком настроении Вы его написали?
Я: Юмор спасает и лечит – это известно всем, и звучит даже банально. Но все равно количество читателей юмористических стихов на моей странице радует. Мы ищем повод отвернуться на мгновение от проблемы или посмотреть на нее с другой стороны. Я пишу веселые стихи исключительно в серьезном настроении. Изучаю психологию юмора и работаю над текстом. И тогда получается что-то веселое. Сама я улыбаюсь редко. Или сурово смотрю или заливисто смеюсь, серединки не бывает.
Ассоль
Упаковала старый чемодан,
Из года в год всё жду тебя и жду.
Небрежный ветер, пристань, Зурбаган,
И паруса насмешкой на виду.
Исхожены и пляж, и пирс морской,
Ты не подумай, это не упрёк,
Но я старею, платье мне узко,
Три клина вшиты — вдоль и поперёк.
Наверное, пора в иной сюжет,
Примерить роль старухи Изергиль.
В тюки смотаю алый креп-жоржет,
И сдам без сожаления в утиль.
Н.С.: Какая ваша любимая тема в поэзии?
Я.: Вы не поверите! Это стихи о мышах. Я их люблю в любом виде – грустные, смешные, детские и для взрослых. У меня есть целая книжка «Мышиные песни и пляски» и много межавторских сборников и даже коллективных сказок о Тридесятом царстве, где живут и здравствуют мышки.
На кафедре стоял дубовый стол
На кафедре стоял дубовый стол.
И я прогрыз немного старый пол…
И вечерами приходил понюхать
Как пахнет мел, журнал и валидол.
А днем сидел тихонечко дрожа,
Когда склоняли вы по падежам
Упрямых существительных огрызки,
В которых не понять вам ни шиша.
Я все ответы на вопросы знал,
И, чувствуя страстей слепой накал,
Хотел не раз я выскочить с подсказкой,
Но славы грамотея не снискал.
Я восхищался старым сюртуком,
Начищенным коровьим башмаком,
Учительским портфелем и усами,
Но так и просидел в норе молчком.
Когда однажды вышел я на свет,
То надо мной навис большой штиблет,
А у стола стояла мышеловка,
В которой был засушенный омлет.
И я покинул старый мой приют,
Поскольку там не ценят и не ждут.
Уйду в леса, в чащобы и просторы,
Пока меня назад не позовут….
А если я обратно не вернусь,
Пускай вас всех заест тоска и грусть.
Раз вы меня совсем не оценили —
Склонения зубрите наизусть.
Н.С.: Если стих, который вы писали сложно и долго? Расскажите о нём…
Я: Да, это стихотворение из рода лингвистических игр. Помните знаменитую «Глокую Куздру?» вот подобный стих, в котором нет ни одного известного слова или какого-то понятного корня, надо было написать на один из конкурсов. Но так, чтобы он был понятен всем читающим. Я написала и попала на 1 место.
Цыцыль и Пупыцыль
Грымзит Цыцыль на пун́яшке,
Жомный, гра́хный и варќой,
А Пупыцель кучевряжкой
Чумит Шимку за бродо́й.
Цыцыль уркнул, брязнул клинкой,
И Пупыцель убреднул.
Воспупыженная Шимка
Гомит плакный мракоул.
Захарлаченную Шимку
лапят, и пыжу целя́т.
Ну а Цыцеля за клинку
За бродою словилят.